«Если многие мужчины в российских городах просто спиваются, то в Казахстане такого не увидишь». Мать пяти бойцов ММА рассказала историю своей семьи

Казахстанские любители смешанных единоборств, конечно же, не могли не запомнить эту женщину, всегда сверхэмоционально болеющую за своих детей и жестко их мотивирующую. Корреспондент республиканского интернет-портала Sports.kz решил подробнее пообщаться с Анной Азовской об эмиграции в Россию, о спортивном становлении ее детей и ближайших перспективах Георгия Кичигина.

— Анна, когда и по какой причине Вы переехали в Россию?
— Переехали в 90-х. Проживали в городе Гурьев — сейчас это Атырау. Я вышла замуж за парня, который был родом из Саратовской области. Мы поехали туда к его родителям после смерти моей мамы. Это как раз был 1990 год. Как-то взяла контейнер — помню даже, что за 70 рублей, вещи загрузила — 3 с половиной тонны был контейнер, — и прислали все это в Саратовскую область, куда я переехала с мужем к его родителям. Такая эмиграция у нас произошла. Но многие родственники там остались. Как бы я, конечно, потом жалела. Однако — что делать?.. Шаг уже был сделан.

— Насколько известно, Вы воспитывали детей самостоятельно, без мужа. Что произошло? И почему в итоге привели детей в столько жесткий по современным меркам вид спорта?
— Да, я воспитывала детей самостоятельно, без мужа, потому что его убили, когда мне было 30 лет, — дети были еще маленькие. Мне пришлось им быть и мамой, и папой, и бабушкой, и дедушкой. Я была единственным человеком, который был рядом с ними. И от меня единственной они могли что-то узнать.

Сама воспитание получила при совдепе такое строгое — мама была очень строгой. Папа — не очень, но мама — строгая. Я слушалась ее, в страхе жила перед ней, боялась ее ослушаться. Старалась ее слушаться во всем, — и я так же старалась воспитывать своих детей, чтобы были страх и почитание перед родителями. В частности, — передо мной.

Я в этот вид спорта их не приводила — они выбрали его сами. Pride Fighting Championships, где дрались такие бойцы, как братья Емельяненко, Марк Керр, Марк Коулман, Мирко «Кро Коп», Джош Барнетт, ребятам понравился, и они начали потихоньку заниматься дома. Я поддержала их, потому что не хотела, чтобы они пошли на улицу и загубили свою молодость. Я решила, что направлю их энергию в русло спорта. Какой это спорт, мне было уже все равно. Главное, что это был спорт, главное, что их свободное время было забито, и дети не шатались по улице. Они занимались спортом дома самостоятельно, так как на тот момент секций ММА практически нигде не было. Старались где-то как-то выйти: то самбо, то борьба, то бокс. Это, конечно, все не то было, но пытались как-то, — а когда подросли, уже самостоятельно начали друг с другом бороться. По-моему, это было самым лучшим временем для них, потому что они были спарринг партнерами друг другу, учителями, друг на друге отрабатывали — и физически сильнее становились, потому что постоянно занимались. Как раз когда начали выступать, вместе занимались, — им было намного проще, легче. Егор с Гришей — погодки, это Витя от них отставал, а так, в основном, спарринг-партнером Грише был Егор, Егору — Гриша.

— Как мать, Вы не переживали за такое неординарное увлечение детей?
— Да конечно, мне не хотелось, чтобы били лица, но я считаю, что это нормально, когда мужчины дерутся. Это — нормально! Почему это сейчас ненормально?! Мужчины должны драться, мужчины — защитники, охотники, добытчики. Мужчины представляют из себя силу. Почему они не должны драться?! Вот этого я не понимаю. Почему надо на корню все это прекращать?! Раньше, при совдепе, проще было, — конечно, и сажали за это, но молодежь старалась разбираться друг с другом без привлечения родителей, без силовых структур. Это сейчас — чуть что, бегут в прокуратуру, полицию. Но я считаю: мужчины должны драться.

— Известно, что в смешанных единоборствах выступают также и Ваши дочери. Насколько тяжело было принять такое решение?
— В ММА пошли дочери Ярослава и Услада. Пошли, потому что там братья выступают. У них была проделана дорога, они пошли вслед за ними. Это было намного проще, — и, конечно, девочкам легче пробиться в ММА: их там мало.

— Вы являетесь секундантом своих детей и довольно эмоционально выступаете во время их боев. Не смущала реакция общественности по этому поводу?
— Реакция общественности меня особо не смущает, — но, конечно, совершенно игнорировать ее нельзя, потому что это, все-таки, какой-то слой населения, который выражает свое мнение. Просто отказываться тоже нельзя. Где-то я как-то прислушиваюсь. Просто я — очень эмоциональный человек, взрывной, активный, темпераментный. Очень тяжело мне себя сдерживать эмоционально. У меня все дети такие. Это они так мне говорят: «Мама, надо сдерживаться, мама, надо то-то». А Вы понаблюдайте за ними, когда их братья, сестры в октагоне — и голос теряют, и кричат, и трясет их, и волнуются, и переживают. По-моему, ничуть ни меньше, чем я (Смеется).

— Как произошло, что Вы стали менеджером своих же детей?
— Как-то втянулась в это во все, хотелось быть рядом, помочь, насколько можно, послужить тем, чем я могу. Чем-то обеспечить, покормить, что-то достать, оказать медицинскую помощь, подобрать какую-ту фарму, проработать ту или иную ситуацию. Все, что зависело от меня, то, что я могла, — я была рядом. Хотела послужить своим детям также и в качестве менеджера, поискать бои. Многие ко мне обращались, спрашивали, говорили. Чего искать по отдельности, когда можно ко мне обратиться, — я уже сама обращусь к своим детям.

— Вы уже длительное время проживаете в России, но Ваш сын Георгий Кичигин выступает под казахстанским флагом. Остальные же Ваши дети — под российским. С чем это связано?
— Да, мы в России уже живем с 1990 года. Георгий решил поехать в Казахстан, выступать там. Ну, это его выбор, — ему в Казахстане нравится, хотя я считаю, что он там тоже до поры, до времени. В Казахстане народ проще — более открытый, более гостеприимный. Неважно, коренное это население или русскоязычное. Там другой народ, другое мышление, другой взгляд на жизнь. Все проще, гостеприимнее, более серьезно люди относятся к своей жизни и к своему будущему. Если многие мужчины в российских городах просто спиваются, то там не увидишь такого. Ну, есть, конечно, но если сравнивать, то намного меньше, — намного серьезнее относятся к семейной жизни, к своему будущему, к своему здоровью, к своему лечению, стараются что-то заработать, вести нормальный образ жизни нежели в России, в российских городах. Он живет там, выступает под казахским флагом, получил даже награду от Министерства культуры и спорта РК — за достижения в спорте Казахстана. Ему так нравится — это его выбор. Пусть живет так, как ему нравится.

— Как сообщали СМИ, не так давно Георгий перенес коронавирусную инфекцию, в связи с чем был исключен из турнира АСА 106. Каково самочувствие Вашего сына сейчас? Не отразилось ли это на здоровье других Ваших детей?
— Никакой коронавирусной инфекции он не переносил — это была обычная простуда. Исключен он был из-за того, что стали проводить тест. Тест проводился в три этапы: болен, не болен и переболел. Тест среагировал на «переболел». Он просто переболел насморком. У него были насморк и небольшая температура. Потом взяли последний тест, но это было уже в день боя решено — уже его сняли, нашли другого и сказали, что никакой инфекцией он не болел. Получается, незаконно отстранили от боя. По идее, ему должны были дать компенсацию, но почему-то в компенсации Алексей Яценко Егору отказал. По каким-то, может, своим взглядам или принципам, — я не знаю. Меня не допускали, — меня и сейчас не допускают к октагону к Егору. Особых подробностей не знаю.

— Надеетесь ли Вы со своими детьми попасть в UFC? И когда это могло бы произойти?
— В UFC, конечно, неплохо было бы попасть. На Ладу как-то выходили, — но что-то это все остановилось.

UFC — это № 1 во всем мире, поэтому каждый боец желает туда попасть. Там даже неважно, проиграл или выиграл, главное — попасть. С девочками мне сейчас немного сложнее: Лада травмирована, она не выступает, пока восстанавливается. Ярослава вся ушла в работу. Вообще, этот карантин очень сильно ударил по спорту, потому что закрылись все клубы, долгое время все сидели, ничего не открывалось. Как-то приходилось нелегально даже где-то работать, чтобы как-то заработать себе деньги, потому что государство оставило свое население ни с чем — закрыло дома, надело маски и сказало: «Никуда не ходите! Вот маски. Рот закрыли — и хватит с вас». То есть, значит, кушать вы уже не хотите — и ничего вам больше не надо. Поэтому приходилось уже оставить спорт и пойти работать. Вот Ярослава вся втянулась в работу — у нее практически нет свободного времени для занятий. Боев высокооплачиваемых особо нет. Поэтому тут уже думаешь: либо пойти реально работать за деньги, либо выступать за какие-то копейки. Единственный, кто у нас сейчас реально получает, это Георгий. Ему реально хорошо платят — в спорте у него более удачная карьера. Он и хотел, всегда говорил: «Я достигну этих высот, я добьюсь этого всего». Я считаю, он — молодец. Никого не слушал. Встал — и пошел к своей цели. Обладатель нескольких поясов: два пояса Fight Night, пояс Krestov Brod Fighting Championship. Считаю, что он — молодец, знает, чего конкретно хочет именно в сфере спорта. Он идет — и добивается.

— Когда состоится ближайший бой Георгия, и кто выступит его оппонентом? Можно ли ожидать, что после ближайших боев Ваш старший сын попадет в UFC?
— Заинтересуется UFC — давно туда пробивается, но пока ничего не получается. Посмотрим, все в руках Божьих.

Георгий дерется 19 сентября. Посмотрим, что будет, чего не будет. Дай Бог, чтобы Егор выиграл. Конечно же, мы хотим, чтобы он попал в UFC, в Bellator — что-нибудь, куда-нибудь. Мы хотим, — но все в руках Божьих. Как Бог определит, так и будет.