Как мы встречаем чемпионов

Организаторы этого мероприятия просто растерялись, не зная, что предпринять. Пресса была отрезана от пресс-центра. В то же время на пресс-конференции «блистали» агашки, апашки и детишки каких-то непонятных чинуш. Все они пытались буквально разорвать на мелкие кусочки кызылординского батыра, который, похоже, сам слегка опешил от такой всенародной любви. Думаю, на лондонском помосте ему было значительно легче. Но тем не менее на несколько вопросов кучки прорвавшихся в аэропорт журналистов Илья все же нашел силы ответить.

— За тебя болела вся страна. Ты волновался, когда впервые выходил на лондонский помост, или был полностью уверен в себе?
— Боязнь была, но небольшая, чисто спортивная. Ведь первый подход всегда очень важен. Тем более что с веса в 177 кг я впервые в жизни начинал соревнования. А так все, конечно, было продумано заранее, каждый ход. Поэтому я знал, что все будет нормально.

— Что тебе сказал президент страны, когда сразу после соревнований позвонил на твой мобильник?
— Он мне сказал: ты превзошел самого себя, ты молодчина. Был всплеск хороших добрых эмоций. Вообще, если бы не Нурсултан Абишевич, меня, возможно, и не было здесь. Он очень меня поддержал в трудную минуту, поверил, и я рад, что оправдал его надежды. Низкий ему поклон за все — даже не как главе государства, а как человеку, который мне очень помог.

— Что ты чувствовал, когда уже выиграл, но шел на мировой рекорд?
— Силу и уверенность. Без этого не обойтись в любой сфере деятельности, не только в спорте. А это вы, болельщики, посылали мне положительную энергию, которую я направлял на железо. А оно превращалось в золото.

— Какие взаимоотношения у тебя были с соперниками, особенно с россиянами, которые в интервью не раз говорили, что хотят наказать тебя за самоуверенность?
— Вы знаете, очень хорошие. Просто замечательные отношения. Уже на разминке мы поговорили по-дружески. Наша категория до 94 кг была в Лондоне вот такая (поднял большой палец)!

— А о чем ты говорил с Александром Ивановым в перерыве между двумя упражнениями?
— Он хорошо сказал, что у всех нас прежде всего идет борьба со штангой, а только потом уже между собой. Саша предложил мне пойти с ним на 230 кг, хотя намекнул, что все равно их не возьмет. А я ему в ответ: ты давай, Санёчек, соберись, посоветуйся с тренером и иди на вес. У него мозоль заболела, да и вообще он какой-то расхлябанный был. Я хотел помочь ему собраться с силами. Потому что мне нужна конкуренция. Я не люблю на одной ноге выигрывать. Мне нужна война.

— Ты побил два мировых рекорда! А если бы Иванов догнал тебя, смог бы поднять еще больше?
— Ну, короче… Я все равно выиграл бы.

— Тебе всего 24 года, а ты уже двукратный олимпийский чемпион. Сколько Олимпиад у тебя впереди?
— Я не скажу сейчас, что буду делать дальше. Пока хочу учиться. Мне нужно набираться ума-разума. Хочу подтянуть английский язык. Я мечтаю стать тренером. Меня интересует такая работа, особенно с профессиональными спортсменами. Так вышло, что я ушел из сборной Казахстана и занимался отдельно со своими ребятами. Мне очень комфортно было с ними работать. У меня все стало получаться. Это был хороший ход с моей стороны. Если я и дальше буду учиться тренерскому ремеслу, то это принесет пользу не только мне, но и Казахстану. Но заниматься спортом я по-любому буду. И моя душа мне говорит: я пойду и выиграю Рио!

Причем, как сказали по секрету тренеры Ильина, со следующего олимпийского цикла он будет выступать в категории до 105 кг. Илья, по их словам, уже сейчас на тренировках показывает результаты, соответствующие этому весу. Так что следующих мировых рекордов от Ильина следует ждать именно в Рио-де-Жанейро в тяжелой весовой категории. А Илья тем временем прорвался сквозь стену из своих поклонников, сиганул в авто — и был таков.

Через два часа после чествования Ильина в аэропорт прибыла другая героиня Лондона — Ольга Рыпакова. Олимпийскую чемпионку в тройном прыжке встречали торжественно, но более скромно. По крайней мере, никто не рвал на себе рубашку и не орал: «Оля, я тебя люб­лю!». Все было чинно, благородно, по-старому, то бишь по-советски…

— Нам показалось, что ты очень легко обыграла своих соперниц. Это действительно так? Или все-таки победа далась тебе в сложной борьбе?
— Олимпиада — это всегда все сложно. И всегда все неожиданно. Соревнования на Играх проходят совсем не так, как на других стартах. Самое сложное для меня здесь было — это пройти в основной круг. Тут больше даже не физическая работа, а эмоциональная, психологическая. У меня возникли серьезные трудности, но я взяла себя в руки и в последней попытке выполнила квалификационный норматив и попала в основные соревнования. Я очень боялась подвести своих родных, близких, болельщиков, которые за меня переживали. Да, были трудности, но все, кто был рядом со мной — папа, муж и начальство, — верили в меня. Ответственность перед страной была огромная. Но близкие люди говорили: отбрось все это и просто делай свою работу. И я сделала свою работу. Это был мой звездный час.

— Оля, в Пекине у тебя было 15 метров 11 сантиметров. Но ты стала только четвертой. А в Лондоне прыгнула всего на 14,98. И тем не менее ты — чемпионка! Так ты когда была лучше готова: сейчас или четыре года назад?
— Тогда и Олимпиада была совсем другая. Другие соперники, атмо­сфера. Поэтому сравнивать Олимпиады не стоит, как и их результаты. Не знаю, мне кажется, что я и тогда, и сейчас была хорошо готова. Правда, в этот раз у меня были небольшие проблемы со здоровьем за три недели до Олимпиады. Пришлось пропустить несколько тренировок, чтобы восстановиться, подлечить ногу. Если бы этой травмы не было, может быть, и результат был другой.

— Тысячи болельщиков поддерживали тебя на трибуне. Ощущала эту поддержку? Насколько они тебе помогали?
— Очень сильно помогали. Болельщики заряжают меня энергией. Я чувствую положительную энергию всех людей, которые за меня болеют. Это такой позитив!

— Первой тебя поздравила чемпионка мира украинка Ольга Саладуха. Вы с ней очень дружите?
— Ну не так чтобы очень. Но отношения между нами теплые, хорошие. Друг за друга болели, несмотря на то что мы с ней основные соперницы.

— Оля Шишигина в свое время говорила, что на беговой дорожке соперницы готовы сожрать друг друга. У вас в секторе тройного прыжка так же?
— Мы дружим вне соревнований. В секторе же каждый сам за себя.

— Тебя встречают как национальную героиню. Ты ощущаешь себя самой лучшей?
— Пока я еще ничего не осознала. Мы встретились с Ильей Ильиным в аэропорту Хитроу. Он спросил: «Ты чего такая уставшая?» — «Да я еще просто не спала, — отвечаю. — После соревнований сутки уже не сплю». — «А, так ты, значит, просто еще не просыпалась олимпийской чемпионкой? Ну ничего, выспишься, проснешься — тогда все поймешь».

— Оля, как воспитываются олимпийские чемпионы? Через что ты шла к этой медали?
— Это прежде всего труд, огромный труд. Плюс желание побеждать. Причем нужно побеждать не только соперников, но и себя.

— Ты такая стройная. Приходится держать диету?
— Перед соревнованиями, естественно, я не могу позволить себе лишнего. Но диета заключается не только в том, чтобы я ела мало, но и правильно. У меня должно быть как можно больше энергии и легкости.

— А чем увлекаешься в свободное от спорта время?
— Спорт занимает основную часть жизни. Когда я вне спорта, то занимаюсь семьей и ребенком. Очень мало времени уделяю своей дочери. Это ранит сердце.

— Дочка олимпийской чемпион­ки Настенька в большой спорт пойдет?
— Все будет зависеть от ее желания. Если захочет — я ее поддержу. Вообще мечтаю, чтобы как можно больше детей занимались легкой атлетикой. Только вот стадионов и манежей нам надо для этого побольше да посовременнее.

— Твой отец тебя тренирует, муж консультирует. Семейный подряд получается. Это помогает тебе или расслабляет? Был бы чужой человек, может быть, тебя не щадил?
— Отец меня и не щадит, а вот муж немножечко жалеет. Даже не то чтобы жалеет, он просто видит ту оптимальную нагрузку, которую мне нужно дать. Мне сильно повезло в этом плане. У нас отличная команда.

— Ты олимпийская чемпионка! А что дальше? Еще одну Олимпиаду потянешь?
— Пока о планах говорить не буду. Хочется выспаться, пару дней отдохнуть. А потом посмотрим. Я ничего не исключаю.