Прерванный полет

Бывший лидер сборной Казахстана по прыжкам с трамплина, участник двух Олимпийских игр (в Нагано и Солт-Лейк-Сити) Станислав Филимонов «не дотерпел» четыре года. В 2003-м он завершил карьеру.

– Теперь-то в спорт мне возвращаться поздно, а тогда был самый расцвет моей карьеры, но мне захотелось, чтобы моя работа оплачивалась, – говорит Станислав, – если не шикарно, то больше 150 долларов, которые тогда получал. Я попросил, чтобы мне подняли зарплату до 300 долларов, получил отказ. И понял, что в прыжках с трамплинов, а точнее в сборной, мне делать нечего. Надоело работать на энтузиазме. Вначале было очень тяжело – да что там! – мне еще этим летом прыжки на лыжах снились, но потом многое обдумал и понял: спорт – это не есть вся жизнь. Существуют же и другие вещи…

29 декабря 2006 года – красный день в календаре наших зимних видов спорта. И прыжков на лыжах с трамплина в том числе. Выигранное право на проведение Азиады стало поводом не только для потирания рук строительным компаниям, предвкушающим будущие заработки на постройке спортсооружений, но и надежду на долгую счастливую жизнь «зимников». Кроме обещанных новых лыжных трамплинов в Алматы, приглашения известного немецкого тренера Ганса Йоахима Винтерлиха, чиновники расщедрились на отправку пяти 16-летних прыгунов на учебу в Австрию, где свои навыки оттачивал будущий чемпион Олимпиады в Турине Моргенштерн.

– Мне не завидно. Честное слово. Я за ребят очень рад, – откровенничает Станислав. – Просто тогда были одни времена, а сейчас настали другие – более лучшие. Не сочтите за нескромность, но во времена моего выступления некие люди регулярно задумывались о закрытии нашего вида спорта, мотивируя, что больших результатов нет и не предвидится. Но я выступал неплохо, к нашим выступлениям присматривались, и эти неприятные разговоры поутихли. Это хорошо, что сейчас у ребят другие условия, – отмечает Филимонов, – новый тренер: с зарубежным специалистом лично я мечтал работать всегда. И что нынче задумались о перспективе: помнится, одно время меня и еще одного парня также хотели отправлять учиться в Австрию. Но в итоге не было денег. Как всегда…

«Чтобы что-то получить, надо…»

– Сравнивать те условия, в которых тренировался я, и те, что есть сейчас, нельзя. Нынче у ребят больше комбинезонов, больше лыж. И в мою бытность спортсменом у нас даже не знали, как с лишним весом бороться. А на одних булочках с водой разве можно нормально готовиться и тем более выступать? Про наши лыжные трамплины я промолчу. Как-то мы показали их фотографию иностранным прыгунам. Они, мягко говоря, были в шоке. «Это не трамплины. Это – горки» – такая была их реакция.

– Был случай, когда одна моя знакомая пришла из университета и говорит: сегодня преподавал профессор и рассказал, что смотрел прыжки с трамплинов. И что Адам Малыш – прыгун шикарный, а что в Казахстане нормальных «летающих лыжников» нет. Обидно? Да не то слово. И ведь не объяснишь же человеку, что просишь купить новый комбинезон, потому как тебе ставят задачу поехать на Олимпийские игры в старом и завоевать там медаль – и получаешь отказ. Просишь дать квартиру и получаешь в ответ: «Займи на Олимпиаде хотя бы пятое место – купим». Не хочу, чтобы создалось впечатление, будто я жалуюсь, – отмечает Станислав, – это констатация факта. Мы не требовали каких-то грандиозных условий. Новые лыжи, нормальные комбинезоны. Иностранный тренер. Для нас большего и не надо. Я ведь не говорю, что нужны условия, как у тех же немцев или финнов. У них не только есть тренер, а также психолог, фармацевт, массажист и смазчик лыж. Ведь бывало перед соревнованиями мировые звезды совершают пробежки, спят, а мы идем, берем утюг, парафин и сами смазываем лыжи. А если погода поменяется, то приходится очень быстро переделывать вчерашнюю работу…

– Иногда доходило до смешного, – продолжает Филимонов, – когда мне заявляли, что я – трус и прыгать не умею. Несколько раз срывался: «Берите лыжи и попробуйте прыгнуть сами!» Я занимался прыжками 17 лет и за это время не получил ни одной серьезной травмы, вот с дерева падал и руку ломал, а во время прыжков – нет. Но это не означает, что я осторожничал – трамплин трусливых не любит. И тем более мой результат на Олимпиаде – 25 место – в Турине из казахстанцев никто превзойти не смог. Говорят, что Иван Караулов на трамплине К-185 улетел на 180 м, а мой рекорд был 177,5 м. Прихожу на соревнование, и мне заявляют: «А твой рекорд побит!» Это хорошо, отвечаю им, – но ведь время не стоит на месте и не факт, что сейчас я прыгал бы хуже…

Тренерские находки

О роли личности в истории говорилось часто. Не реже рассуждают и о тренерской способности влиять на результаты спортсмена, будь то раскрученный футбол, «бесконтактный» волейбол или другой, не менее достойный вид спорта.

– Я всегда считал, что перед стартом главная задача тренера – не мешать, – смеется Филимонов, – это было оттого, что с одним будущим наставником сборной я еще прыгал и как-то не видел больших изменений от работы. А потом стало заметно, как прибавляют те, кого я в свое время обыгрывал. Чеха Якуба Янду помните? Лидера Кубка мира, главного фаворита туринских Игр? Я ведь его еще в Солт-Лейк-Сити обыгрывал. Потом у них новый специалист из-за рубежа появился – и результаты в гору пошли. Ну а прогресс россиян при немецком тренере Штайерте и вовсе впечатляет. Я помню, как мой друг Дима Васильев, с которым мы как-то даже машины из Германии гоняли, начинал прыгать: летел он криво, вбок, а в Турине ведь он был без одного прыжка Олимпийский чемпион! Жаль, что сил на второй решающий прыжок у него не было…Знали бы вы, как я тогда расстроился, что он без медали остался…

– Результаты наших сборников при Винтерлихе значительно улучшились, и это заметно не только мне. Ребята прибавляют, и мне иногда интересно становится, а как бы выступал я, будь такой наставник и такие условия для подготовки? Быть может, это кажется нескромным, но я считаю, что сейчас я бы входил в десятку лучших прыгунов. И уж точно претендовал бы на «золото» Азитских игр.

«А где в Астане строить трамплины? На равнине?»

Слухи, что зимнюю Азиаду перенесут из Алматы в Астану по политическим соображениям, ходят давно, но в последнее время они стали реальностью. В кулуарах говорят, что в южной столице пройдут соревнования по бенди и фристайлу, в Щучинск будут командированы представители лыжных гонок и биатлона, а все остальные виды спорта (включая церемонии открытия и закрытия Игр) отдадут Астане.

– Азиатские игры в Алмате – это очень и очень серьезно, – рассуждает Станислав, – и такие соревнования стали бы серьезной раскруткой для нашего спорта да и для остальных видов. Не зря же немцы так хотят строить трамплин, чтобы потом провести один из этапов Кубка мира. Что касается слухов о переносе Игр в Астану…Возьмем прыжки на лыжах – где в столице строить трамплины? На равнинном месте?

– Знаете, чему я удивляюсь? – вопрошает Филимонов, – тому, что у нас в Алмате в горах куда ни плюнь, можно ставить трамплин. А Шымбулак? Это же сокровище для прыгунов! И знаете, когда я впервые попал в этот рай? В 2001 году, когда своим видом спорта занимался уже 15 лет. Перед Олимпиадой нас профинансировали, и мы впервые готовились у себя дома.

«Водные процедуры»

– В Европе наш вид спорта пользуется дикой популярностью – и это известно всем. Но поразило другое: когда в японском Нагано ко мне подходили и брали автографы. А ведь даже на попадание в десятку я на тот момент не претендовал… После того как завершил карьеру, я еще полгода получал письма по «электронке» от любителей прыжков на лыжах: из Австрии и Голландии. Они спрашивали: «Почему завершил карьеру?» и жалели, что я не выступаю. Ради таких моментов и стоит жить…

– У нас же все по-другому, – от приятных воспоминаний Станислав возвращается в суровую казахстанскую действительность. – Как-то остановил меня гаишник. То ли за превышение скорости или был другой «грех на дороге». Ну я ему: «Отпусти, мол, член олимпийской сборной». Тот спрашивает: «А по какому виду спорта?» – «По прыжкам на лыжах с трамплина». А мне в ответ: «Это в воду что ли?» Что тут еще сказать…

P.S. «Я не ожидал, что обо мне вспомнят», – сказал после разговора Станислав. И стало очень грустно. Не только оттого, что у нас спортсмен, завершивший карьеру, предоставлен самому себе. А потому, что благодарность родины тем, кто представляет ее честь на Олимпиаде, имеет порой специфический привкус.

P.P.S. «Чем занимаюсь сейчас? Перевожу людей на своей машине. Строю дом. Если работаю плохо, столько же и получаю. Я завишу только от себя. И это хорошо. И я доволен всем. Ведь спорт – это не вся жизнь…»