«Он чуть без глаза не остался». Нуралы Алип объяснил, как реагировать на спортивные травмы

Казахстанский защитник «Зенита» Нуралы Алип прокомментировал травму, пересадку волос, передает Sports.kz со ссылкой на пресс-службу клуба. 

— Нуралы, матч против ЦСКА стал для вас первым после декабрьской травмы. Как ощущения? 
— В первую очередь, был рад вернуться на поле. Получил игровое время, отыграл 45 минут — сначала было тяжело, но потом разбегался. Соперник серьезный, у москвичей в центре был «ромб», игроки постоянно менялись, и потребовалось время, чтобы разобраться, кто кого держит, как действовать и так далее. Самое главное — мы выиграли, Соболь своей клюшкой забил, а в серии пенальти Ден свое потащил. 

Повторюсь, очень радостно вернуться к парням и тренироваться вместе с ними. Самая важная задача для нас сейчас — набрать оптимальную форму к весенней части сезона.

— Еще один тайм вы отыграли против «Ростова». Какие впечатления оставил матч? 
— Было тяжело — раннее начало, в 16:00, плюс накануне было две тяжелые тренировки, на утренней бег и тренажерный зал. Из-за этого в конце обоих таймов свежести и сил уже не хватало. Ничего страшного, главное, победили и вышли в финал, продолжаем работу.

— На первых сборах в Катаре вы занимались по индивидуальной программе. Насколько это сложно психологически — не иметь возможности тренироваться в полную силу?
— Очень сложно. Я был уверен, что пропущу в Дохе первые 3-4 дня, максимум, но тренеры по физподготовке сказали: «Смотри, даем тебе упражнение, ты его делаешь, и дальше будем решать». Я все выполнил и понял, что нога еще болит. Мне говорят: «Сам видишь, ты еще не готов, надо пока поработать отдельно». Через неделю новое упражнение — и снова болевые ощущения, и снова без общей группы. Так весь первый сбор и провел по индивидуальной. Но сейчас уже гораздо лучше, нога не так беспокоит. 

— А что сложнее — на первом этапе, когда проходишь реабилитацию и не видишь партнеров, или как в Дохе, когда команда перед глазами, но вы как будто отдельно от нее? 
— Второе. Вообще, самое трудное — вот команда стоит и делает упражнения, или беговую работу, а ты в глубине души понимаешь, что пропускаешь важный период, когда набираются кондиции. Из-за этого обидно. Иногда порывался зайти в «квадрат», спрашивал у штаба разрешения, потом оглядывался на тренера по физподготовке, а он мне: «Пока нельзя, пошли бегать». И опять наматывал круги вокруг поля. И так все две недели. Очень хотел тренироваться, но здоровье не позволяло. 

— Давайте вспомним матч с «Крыльями» и момент с травмой. Как все выглядело вашими глазами? 
— Барриос скинул мне мяч, у меня не получилось как следует принять его, и Ванька Сергеев выскочил один на один с Деном. Я за ним, почти догоняю, Ваня бьет, мяч летит вверх, Кучо, который был сзади, бежит выбивать его, мы оба смотрим на мяч, и вдруг — бах, жуткая, сильная боль, и я понимаю, что он наступил мне на ногу, и с галиком что-то не то. Вы меня знаете, в любой другой ситуации я бы встал и доиграл, но там такая невыносимая боль была, впервые в жизни почувствовал. Подумал, сломалось там что-то что ли? Мяч был наш, Ден от ворот разыгрывал, счет 2:3, и мне не хотелось, чтобы судья останавливал игру, поэтому я быстро отполз на четвереньках за линию и сразу руками показал врачам, что не могу продолжать, надо менять. 

— Какие первые мысли в голове в этот момент? 
— Там же непонятно было сразу, перелом или нет. Сказали, возможно будет операция. Я в ответ: «Если так, то насколько вылечу?» — «На полгода» — «Е-мое...». Старался не показывать эмоций — на следующий день началось лечение, меня спрашивают, как я себя чувствую, говорю: «Да нормально, почти не болит!». А сам даже наступать на ногу не мог, как лангету сняли, и после этого еще недели три. Такой синяк был и отек, долго не проходило.

— Было заметно, что Барриос очень переживал после игры.
— Барриос каждый день мне писал и звонил, спрашивал, как самочувствие. Мы еще в аэропорту встретились, когда отпуск начался — я приехал в Пулково, думаю, как сейчас тут буду по всем эскалаторам вверх-вниз, да ну нафиг, попрошу-ка инвалидное сопровождение, пусть меня повозят. И только сел, вижу Кучо со всей семьей, он меня заметил, подошел, говорит: «Брат, ты как, давай я тебе помогу!» — «Да все нормально, Кучо, успокойся, ничего страшного!». И в отпуске писал мне, мол, как здоровье, извини еще раз. Было приятно, молодец он. 

— А вы, кстати, когда-нибудь случайно наносили повреждение партнеру по команде? 
— На тренировке или в игре? 

— Например, на тренировке. 
— На тренировке и неслучайно иногда бывает. Шутка! Когда рубишься в футбол, и надо побеждать, а команда соперника тебя лицом по газону возит, эмоции такие, что можешь и жестко сыграть. Но это нормально, у всех так. А в игре однажды локтем попал Мантуану в лицо, он потом с синяком, кажется, ходил. Давно это было. 

— Мы знаем, что Эраковичу как-то раз крепко досталось от вас. 
— Да, было дело! Это его самая первая тренировка была, он такой сырой еще, на спокойном, а у нас упражнение на разминке, удержание мяча — играем ногами, но забивать можно только головой. Буквально пять минут прошло с начала, Марио тогда еще был, он подает на меня, я вижу ворота, выпрыгиваю, Эракович тоже прыгает, и я попадаю ему в лицо, не намеренно. В итоге он чуть без глаза не остался, сразу ушел с поля. Я извинился потом, и до сих пор, когда прикалываемся с ним, он мне напоминает, говорит: «Брат, ну как так можно было?» — «Нормально, без обид». 

— До или после игры с ЦСКА удалось пообщаться с Владиславом Торопом? 
— Да, когда перед матчем стояли в подтрибунке, я подошел к нему, еще раз извинился за то столкновение. Он мне в шутку сказал: «Больше так не делай» — «Да я к тебе и близко подходить не буду!». И в конце, после серии пенальти, пожелал ему удачи.

— Вернемся к зимней паузе. Она у вас была насыщенная: и восстановление после травмы, и пересадка волос. Начнем со второго — как вы на это решились? 
— Еще в прошлом году, когда Кассьерра сделал. Посмотрел на него, подумал — вот Матео пересадил волосы и все нормально, тренируется, играет. Сказал жене, что мне тоже пора, а то с каждым годом лысина все заметнее. Решили, что лучше всего заняться этим зимой. Уже собирался брать билеты в Стамбул, а потом нашел филиал этой турецкой клиники Алма-Ате. Заранее им написал, выбрали дату, я прилетел, приехали их специалисты — и все сделали. 

— Процесс очень болезненный? Расскажите для тех читателей, кто не знаком с процедурой. 
— Скорее, очень долгий. Я приехал в 8 утра, сдал все анализы, потом сама пересадка — и только в 7 вечера вышел из клиники. После этого 10 дней, пока отек после операции не прошел, вообще нельзя было выходить на улицу, чтобы ни снег, ни дождь, ни холод на голову не попадали. И у меня получилось два в одном — я поломанный и с обколотой головой все эти 10 дней просто лежал дома. Спал только на спине.

Меня Ваня Дркушич на днях спрашивал, что да как, тоже хочет пересадку. А у него ведь голова круглая, я ему говорю: «Да у тебя же нормально все!» — «Нет, брат, не могу волосы отрастить, надо делать». 

— Какие ограничения были в плане спортивной и футбольной активности? 
— После этих 10 дней дома еще две недели нельзя было активно потеть, но зато разрешили надевать шапку или кепку. И я начал реабилитацию по плану нашего медицинского штаба в клинике у моего друга-физиотерапевта Ерлана, который в сборной был при Адиеве, и в «Сочи» работал. По сути, весь отпуск на это ушел: каждый день тренировки, может, один выходной за это время был, и все. Ерлан всю информацию отправлял нашим врачам, был с ними на связи. Отдельно хочу поблагодарить его и всех наших ребят за помощь.

По идее, пару месяцев после операции не рекомендуют играть головой. Я попробовал почеканить мяч еще на первом сборе, почувствовал сильную боль. Сейчас уже терпимо, не обращаю на нее внимания.

— Вы носите специальную шапочку. Для чего? 
— Чтобы солнечные лучи не попадали. Я еще в Петербурге, до операции, попросил у Кассьерры его шапочку, которая у него год назад была, он пообещал, что даст, но забыл. Выручил Барриос — дал свою, она то ли из резины, то ли из капрона. Спасибо ему, хорошая вещь, помогает. 

— Как отреагировали в команде?
— Хаха, я же специально, чтобы никто не удивился потом, за два месяца всем начал рассказывать, что сделаю пересадку. Вот реально к каждому подошел! И ко всем бразильцам тоже, Клауду еще до Нового года сказал, что скоро прическа как у него будет. Когда приехал на медосмотр, все посмеялись, конечно, но сейчас уже привыкли. Глуш, правда, до сих пор спрашивает, мол, если не вырастут волосы, что буду делать, второй раз поеду? Я отвечаю, нет, если не приживутся — буду лысым ходить, как Ваня. 

Нуралы Алип бросил вызов бразильскому новичку «Зенита»