Казбек Валиев: «Я много лет был первым»
Во второй части интервью корреспонденту «Sports.kz» Казбек Валиев
рассказывает о легендарных восхождениях на Эверест и Дхаулагири, про
командировку в Афганистан, а также о том, почему завершил карьеру
альпиниста.
Первые титулы
— Давайте вернемся к окончанию Вами политехнического института в 1974 году. Удалось остаться в Алма-Ате?
— Да, на кафедре «Структурные технологии физики» я работал четыре года.
Мы тогда конструировали скважины-фотоаппараты. После бурения геологи
собирали и изучали образцы породы, так называемый керн. Но это был
древний способ. А мы хотели, чтобы уже во время бурения с помощью
фотосъемки было все понятно — какова структура пластов. Тема очень
интересная, и нам кое-что удалось сделать. А в лаборатории нас было
мало, и мы были и электронщиками, и слесарями, и водителями грузовика.
Зато у меня была возможность летом выезжать в горы. В 1975 году
я совершил свое первое восхождение на пик Коммунизма и еще раз на пик
Ленина, в
— А за что Вам его присвоили?
— По совокупности — набрал сложных восхождений, стал и бронзовым
призером чемпионата Советского Союза. С Валерой Хрищатым мы много
работали на скальных восхождениях в Фанских горах в Узбекистане.
В общем, я пошел в Институт сейсмологии, стал стучаться в дверь каждой
лаборатории и проситься на работу. Кто ищет — тот всегда найдет. Меня
взяли, и я стал заниматься по-настоящему интересной научной работой.
— Вы ведь защитились в 1986 году в Новосибирске и получили степень
кандидата наук. А каковы были Ваши успехи, Казбек Шакимович,
в альпинизме?
— В 1979 году мы командой СКА САВО прошли юго-восточную стену пика России и стали уже чемпионами СССР.
В горах Афгана
— В декабре
— Да, 22 декабря Ерванд Ильинский вызвал нас в СКА и сказал, чтобы
в 10 утра на следующий день все прибыли в штаб ВВС округа. Там нам уже
поставили задачу: «На границе в Таджикистане упал и разбился самолет,
надо его найти». Мы, 10 человек, собрали свое альпинистское снаряжение,
получили сухой паек и выехали на военный аэродром в Николаевку. Когда
нам там выдали оружие — пистолеты Макарова и по две обоймы патронов,
мы заподозрили, что дело серьезное. Приземлился наш самолет в Кабуле —
столице Афганистана. Мы, конечно, в своих ярко-красных пуховых куртках
выделялись. Ночью во дворе штаба, где мы остановились, два часа шел
бой — стрельба, взорвали БТР. Нам, однако, приказали не высовываться.
По-моему, в следующую ночь в Кабуле штурмовали Дворец Амина.
— А вы как попали в горы?
— Поехали еще через день — впереди шел танк, а мы — следом на «Урале».
Потом, когда ехать стало невозможно, остановились, мы решили идти
по направлению места падения самолета. Но командир взвода охраны
не хотел нас отпускать. А идти в горы с неподготовленными людьми
бессмысленно, они бы быстро отвалились. Доложил тот командир по связи,
и прилетел вертолет, в котором был генерал. Мы объяснили ситуацию. А она
казалась патовой: нас отпускать нельзя, и идти с нами невозможно. Тогда
мы предложили высадить нас с вертолета. Обнаружили место крушения
самолета и показали — вон там нас нужно высадить. А командир экипажа
«вертушки» отказался производить посадку, у него не было допуска. Там
высота была примерно 4500 метров. Для нас-то все было привычным,
а военный летчик ни в какую. Что делать? Тогда мы предложили вызвать два
экипажа из Фрунзе, с которыми не раз летали под пик Коммунизма. И через
день наши знакомые летчики уже маршировали по аэродрому Кабула
(смеется), устроили мы им командировочку. Зато они четко высадили нас
в заданном районе. По картине обломков мы поняли ситуацию. Командир
ИЛ-76 летел почему-то ниже заданного эшелона, а когда увидел перед собой
гору и рванул вверх, то было уже поздно. Самолет брюхо распорол
о вершину.
— Вашей задачей было найти секретные документы?
— Да, а также черные ящики. Мы все обнаружили.
— А тела погибших?
— Помимо экипажа в самолете было 50 десантников. Мы собрали тела, может,
потом их вывезли. А мы Новый год встречали в палатке в горах
Афганистана. Когда вернулись в Алма-Ату, то на аэродроме нас никто
не ждал. Сидели с пистолетами часа два, пока за нами не приехал автобус.
— Вы ведь так и не получили «Свидетельство о праве на льготы», которое есть у каждого ветерана-афганца?
— Да, это так. У нас не было командировочных удостоверений, все решалось
по телефону. Когда самолет разбился и место обследовали с воздуха,
то стало понятно, что работать в горах смогут только альпинисты.
Позвонили в Москву, в федерацию, а там сказали, что в Алма-Ате есть
сильные ребята — чемпионы СССР. Прапорщик, который выдавал нам
пистолеты, когда много лет спустя прочитал в газете об этом, то ответил
и готов был подтвердить нашу командировку. Но мы так ничего
и не получили. Начальник ЦСКА Павел Новиков дважды писал и отправлял
на нас представления на государственные награды, а в ответ — тишина.
Правда, ребята из Союза ветеранов Афганистана РК выдали нам медали
«Воину-интернационалисту». Но льгот никаких мы не получили. Да ладно,
в нас ведь не стреляли, как и мы.
— Но Ваши спортивные достижения привели Вас в итоге на высочайшую вершину планеты — Эверест. Как это было?
— Осенью 1979 года Федерация альпинизма СССР объявила об открытии
конкурса в эту экспедицию. Кандидатов набралось 150 человек. И вот какой
казус произошел с нами. Нужно было отправить анкеты, что мы с Валерием
Хрищатым и сделали. И вдруг позвонили из КГБ и спросили — почему
мы не указали, что были за границей — в Афганистане? Нехорошо, мол,
скрывать и обманывать. Оказывается, в Комитете была отметка о нашей
командировке! Нас вызвали и заставили заново заполнить анкеты.
Команда была зверской
— Как проходил отбор в сборную СССР?
— Наша команда СКА САВО была очень сильной, я бы ее зверской назвал.
На чемпионате Советского Союза мы заявили маршрут по южной стене пика
Коммунизма. Это высочайшая вершина в СССР — 7495 метров, а южная
отвесная стена — более трех километров. Есть там еще выпирающее брюхо,
от 6000 до 6800 метров — крайне сложный участок. Была у нас попытка
пройти по этой стене в 1976 году, но тогда из-за схода лавин вынуждены
были прервать восхождение. Год спустя вновь пошли на штурм, однако
на высоте 6200 метров у нас заболел один человек, и мы вынуждены были
его спускать. И вот новая — третья попытка. Сначала, чтобы
акклиматизироваться, потихоньку и вразвалочку взошли на пик Ленина.
А руководитель экспедиции Ерванд Ильинский с тыловыми обозами порой
за нами не успевал. Мы вернулись с пика Ленина, и Ерванд Тихонович
сказал, что на 25 августа назначено начало заключительного этапа отбора
в сборную СССР для покорения Эвереста. Там запланированы были
соревнования на скалах и на льду, а также забеги в гору. Из 40 человек
должны были остаться 12 альпинистов сборной Советского Союза. Возник
вопрос — после южной стены пика Коммунизма как мы сможем соревноваться
с остальными свежими спортсменами? А нас эта южная стена просто манила,
мы очень не хотели, чтобы кто-нибудь прошел по ней раньше нас. А взойти
на Эверест — это мечта любого альпиниста. 8 человек из нашей
казахстанской команды были кандидатами в сборную СССР. Пойдем на эту
стену, и еще неизвестно — как все сложится, она требовала полной отдачи.
Можно ведь было сломаться или обморозиться. Однако мы решили идти
на штурм южной стены пика Коммунизма. Наша команда, в которой я был
капитаном, лезла на стену 12 дней, там было 11 ночевок, из них
9 сидячих. Продуктов было рассчитано не более 350 г в сутки на человека,
иначе с большим грузом на эту крутую стену мы бы просто не залезли.
Но мы сдюжили и новый маршрут проложили. Это было супер-восхождение!
— Со здоровьем как обстояли дела?
— В целом нормально, хотя кое-кто приболел и немного обморозился.
В базовом лагере, правда, после 12 дней голодания все объелись,
и половина из нас не вылезала из туалета (смеется), на стене желудок
уменьшился и не был готов к такой нагрузке. Но зато морально мы получили
полное удовлетворение от сделанного. Теперь маршрут носит имя Валиева,
работали, конечно, мы командой, а имя присваивается руководителя.
Отбор прошли
— Силы на отбор в сборную СССР остались?
— Когда мы появились в лагере «Ачикташ» у пика Ленина, где должны были
проходить соревнования, то видок у нас был, конечно, еще тот! Кривые
и косые, худые и изможденные, (смеется) высота сожрала все мышцы, одни
кости торчали. Помню, наш товарищ по команде Володя Сувига, который
тогда не был кандидатом в сборную СССР, сказал: «Куда вы там сейчас
полезете?! Да вас просто затопчут эти свеженькие!» На что Валера
Хрищатый ответил: «Мы замолотили самый крутой маршрут в Союзе,
а на Эверест заявлена юго-западная стена. Поехали — хоть посмотрим, что
там за ребята». Мало кто верил, что мы появимся. После нашего штурма
пару месяцев надо было в санатории находиться. Но мы проявили спортивный
характер! Хрищатый с обморожениями ног, он ступней почти не чувствовал,
бегал там как лось (смеется). А на соревнованиях по скалолазанию
на скорость кто-то из знаменитых альпинистов сорвался и отбил себе
задницу. Война, одним словом! Мы в связке с Валерой залезли и показали
второй результат. Первыми стали Михаил Туркевич и Юрий Голодов —
чемпионы СССР по скалолазанию, и это понятно. А как мы стали вторыми?!
До сих пор понять не могу. У Валеры Хрищатого, конечно, железный
характер был. Он утром перед зарядкой заглатывал две таблетки анальгина
и бегал. А потом лежал в палатке и выл от боли. Врач, кстати, заметил,
и через день Хрищатого снял с соревнований. Но в итоге мы прошли отбор,
и из 12 мест в сборной Советского Союза 4 завоевали казахстанцы. Кроме
нашей двойки, еще Ерванд Ильинский и Сергей Чепчев. Потом еще в Москве
в Институте медико-биологических проблем дважды проходили серьезные
обследования.
На штурм!
— Ваше восхождение на Эверест ночью было запланированным?
— Нет, так получилось. Мы с Валерой были настоящими спортсменами, всегда
стремились сделать больше, чем другие и непременно выиграть. Никто ведь
из нас, участников той экспедиции на Эверест, не имел опыта восхождения
на восьмитысячники. Высочайшей вершиной СССР был пик Коммунизма —
7495 метров. На таких высотах каждый десяток метров и каждый шаг имеет
особую трудность. Однако наша подготовка позволяла нам сделать многое.
Помню, как на обработке маршрута на юго-западной стене Эвереста нужно
было провесить веревку, и наш с Валерой участок был от 7300
до 7800 метров. И вот на скальной полке решили передохнуть, на солнышке
относительно тепло было. Сидели и разговаривали: «Слушай, мы ведь сейчас
на 7500 — это высота пика Коммунизма. У нас на этом горы заканчиваются.
А мы сидим спокойно и конфеты жуем!» Но был у нас большой запас сил,
который мы наработали уже за многие годы. Я хотел на восхождении
на Эверест идти без кислорода настолько, на сколько получится, а Валера
стремился и вовсе так взойти на вершину. Вообще наша двойка была одной
из сильнейших в Союзе. 7 мая мы начали штурм Эвереста после ночевки
в палатке на высоте примерно 8500 метров. Ветер тогда бушевал всю ночь,
не утих он и утром, когда в полседьмого мы пошли. В воздухе кружились
снежные вихри. Валера шел первым, остановился и сказал: «Давай обратно?
Невозможно идти». Действительно, на четырех точках опоры еще можно было
удержаться, а на двух ногах нереально. Вернулись в палатку и сидели.
Потом уже я сказал: «Худой, надо идти!»
«Толстый» и «худой»
— Ваши прозвища «толстый» и «худой» когда появились?
— Еще со студенческих лет, с 1972 года с Хрищатым мы ходили в двойке.
На самом деле прозвище «худой» было у Жени Репина, и полностью
соответствовало его конституции. Женя был как стайер. Но потом Репин
со спортом завязал, и я стал так называть Хрищатого. Он обижался
сначала, на что я ему говорил: «Худой — это Женя Репин, и это почетно!»
Когда мы только начинали заниматься альпинизмом, то Репин был уже
мастером спорта и серебряным призером чемпионата СССР. Валера в ответ
называл меня «толстый», но ко мне это прозвище не особо прилипло, а вот
он стал «худой» до своей гибели в 1993 году.
— Как погиб Хрищатый?
— Попал под лавину на Хан-Тенгри...
Первого не было
— Вернемся на Эверест. Как проходил заключительный этап восхождения?
— Непросто. Где-то уже на высоте 8700 метров стало темно. Мы шли
по извилистому снежному гребню и заплутали. Валера свернул налево,
и мы уперлись в скальную полку. Пытались там пролезть, но безуспешно,
пришлось возвращаться. Потеряли часа полтора. Да и порывы ветра еще были
ощутимыми. Однако в час и 48 минут мы взошли на вершину Эвереста. Когда
мы спускались, начинался рассвет — очень красиво, и погода стала
великолепной. Я спускался уже медленнее, чем обычно, поскольку меня все
время мучили боли межреберной невралгии.
— А кто первым из двойки взошел на вершину?
— Параллельно получилось, вместе. На заключительном этапе маршрута
Валера все время шел первым, я ведь неважно себя чувствовал. А взошли
вместе. У нашей связки как раз был
В альпийском стиле
— Ваша карьера альпиниста ознаменована не менее значительным
восхождением на Дхаулагири в 1988 году. Почему там Вы работали уже без
Хрищатого?
— В Федерацию альпинизма тогда обратились из Чехословакии. Они просили
организовать им восхождение на Хан-Тенгри, а в ответ обещали экспедицию
в Гималаи. Тогда было принято решение готовить резерв, и созданы новые
связки: Казбек Валиев — Юрий Моисеев и Валерий Хрищатый — Григорий
Луняков. В итоге мы с Юрой и словаком Золтаном Демьяном штурмовали
юго-западное ребро Дхаулагири (8167 м). До нас этот маршрут пытались
пройти трижды, но неудачно. А мы в альпийском стиле сделали это.
— Что означает «альпийский стиль»?
— Штурм проводится без помощи шерпов и применения кислорода. Мы 14 дней
работали на очень крутой стене. 10 дней лезли вверх, и 4 ушло на спуск.
Лихо получилось. Когда сдали отчет в Москве, то тогда гос. тренер
Владимир Шатаев не стал это восхождение называть значительным, решил
замолчать. А что там, какие-то казахи?! Если бы позже мы прошли этот
маршрут, то он, безусловно, заслуживал «Золотого ледоруба». Но тогда
такого приза еще не было.
Трагедия как знак судьбы
— Почему Вы внезапно завершили карьеру альпиниста?
— По ряду причин. В 1989 году я был капитаном сборной СССР, которая
совершила траверс Канченджанги (8586 м) — третьей по высоте вершины
мира. В
— Что тогда испытали?
— Отчаяние и боль (тяжело вздыхает). Гриша и Зинур были уже членами
сборной СССР и получили звания заслуженных мастеров спорта, а Марат
только стал мастером. А мне как руководителю экспедиции предстояло
посмотреть в глаза их родных и близких. В то время я почувствовал, что
накопилась большая усталость. Можно еще было штурмовать восьмитысячники,
но для этого надо было постоянно держать себя на пике формы. А я уже
наелся. Я делал хорошие восхождения с такими великолепными спортсменами,
как Хрищатый, Моисеев, Луняков и Халитов, и был счастлив. Ребята в меня
верили, и я всегда выполнял большой объем работы. Но со временем то,
что я всегда шел первым, стало меня раздражать. А где молодежь, почему
они не стремятся?! Я в свое время очень старался себя проявить. Должна
быть преемственность поколений.
— Но она все же существует. Прочитав про Ваше знаменитое восхождение
на Дхаулагири, ныне известный во всем мире Денис Урубко, загорелся
альпинизмом.
— Да, это так. И не только, кстати, Денис. Но тогда еще смена поколений
не происходила. А мне было 38 лет, а сыну Аскару исполнилось 5. Вообще,
ту трагедию я воспринял, как знак судьбы. Мне как будто свыше было
сказано: «Ты будешь следующим...»
Бизнесмен и Президент
— Тогда же Вы организовали туристическую компанию «Хан-Тенгри»?
— Да, по образу и подобию непальских фирм. Мы стараемся приглашать
в Казахстан любителей альпинизма. Крупным бизнесменом себя не считаю,
но на жизнь хватает.
— В мае этого года Вам было не обидно, что
— Нет, для меня важнее, что мои родные и близкие, мои друзья об этой
дате помнили и тепло поздравили. А про себя я подумал (смеется):
«30 лет?! Хорошо, что не 40! Может, и не надо отмечать?» Обиды нет,
я прекрасно понимаю, что и моим болельщикам уже много лет, у них хватает
своих проблем и болячек.
— Однако на работе в должности президента Федерации альпинизма и скалолазания Казахстана сил у Вас, Казбек Шакимович, хватает?
— Да (улыбается), и забот тоже.
Легендарная связка Казбек Валиев и Валерий Хрищатый
Подписывайтесь на главные новости
казахстанского спорта в Telegram
Смотрите также
- Другие26 марта 2024 (18:13) Плей-офф Copenhagen Major! Кто фаворит?
- Другие20 марта 2024 (21:21) Кто победит на первом мэйджор по CS2?
- Другие18 марта 2024 (17:56) Может ли спортивный журналист сам ненадолго стать спортсменом?
- Другие29 января 2024 (17:31) «Золото» чемпионатов мира и Олимпиад. Главные победы натурализованных спортсменов Казахстана
Комментарии
Сделать ставку- 28 марта, 2024
- 16:45Фигурное катание Озвучена судьба Камилы Валиевой после лишения президентской стипендии
- 15:20СтрельбаОбъявлен состав сборной Казахстана по пулевой стрельбе на этап Кубка мира в Бразилии
- 14:28Шахматы Бибисара Асаубаева выиграла престижный турнир по шахматам
- 10:49ДругиеКазахстанские сурдо спортсмены завоевали три медали на чемпионате мира по таеквондо
- 08:29Фигурное катание «Она лишена золотой медали. Вот и все!». В Госдуме РФ объяснили новое решение по Камиле Валиевой
- 27 марта, 2024
- 18:51Другие Татьяна Тарасова ответила на призыв МОК
- 15:18Фигурное катание В России раскрыли будущее Камилы Валиевой после допинг-скандала и дисквалификации
- 15:10Фигурное катание Стала известна выгода от допинг-скандала Камилы Валиевой
- 14:29Фигурное катание В Минспорта РФ объяснили неожиданное решение после исключения Камилы Валиевой из сборной России
- 10:28Фигурное катание Олимпийского чемпиона возмутил «наиглупейший вопрос» о Камиле Валиевой